«Шерлок», эпизод 3 – «Большая игра», комментарии на DVD
Бенедикт объясняет, что перед тем, как снимать сцену в тюрьме, они весь день снимали на улице, а потом зашли внутрь – «в холодильник – человеческий холодильник!» Он отмечает, что замороженные облачка пара от дыхания – настоящие. Марк комментирует, что они выбрали Беларусь, потому что это одна из немногих стран в мире, где людей еще вешают, но потом действие переходит в Лондон… где так же холодно! Мартин отмечает, что это была одна из самых холодных зим в Лондоне за многие годы. «Через столетия во льдах археологи найдут использованные мной носовые платочки», – говорит Бенедикт.
Три серии снимались в обратном порядке, так что третья серия снималась первой.
Шерлок расстреливает смайлик на стене – это взято из одного из рассказов, где скучающий Холмс выстрелами пишет на стене «V.R.» (Victoria Regina). Бенедикт отмечает, что смайлик связан со второй серией, «Ослеплённый банкир», потому что нарисован на стене той самой желтой краской. Домашний халат также взят из книг, у Холмса был целый набор халатов. Бенедикт признается, что умудрился прострелить дыру в своем халате.
Бенедикт и Мартин говорят, что им страшно нравилось работать на площадке квартиры 221B. Бенедикт сознается, что после окончания съемок он стырил парочку книг с полок.
Когда в квартиру входит миссис Хадсон, Марк комментирует: «Обожаю унино «ух-ух»! Больше, чем что-то другое!» «Я тоже люблю унино «ух-ух», добавляет Мартин, и Бенедикт моментально добавляет: «Я бы тоже хотел немножко униного «ух-ух»! «Никаких грязных шуток!» говорит Мартин, прибавляя, что Уна – это радость.
Марк говорит Бенедикту: «Ты палишь из пистолета, и тебя взрывают. Это как исполнение детской мечты!» «Неподдельно захватывающе и весело – оказаться размазанным по полу взрывной волной», – говорит Бенедикт.
«Кстати о взрывной волне…» – говорит Мартин, и Сара появляется на экране. «Привет Зои Телфорд!» – ревет Бенедикт.
Квартира Сары снималась в четырехэтажном доме в Кардиффе. Он использовался для съемки нескольких локаций, включая квартиру Вести.
Так как они снимали серии в обратном порядке, волосы Мартина в этой серии длиннее, и затем ему их подстригали всё короче для каждой из двух остальных серий. Марк спрашивает Мартина, не предпочел бы он, чтобы Джон был более военного вида и с совсем короткими волосами. Мартин говорит, что он предпочитает волосы покороче. Марк говорит: «Помню, когда ты постригся совсем коротко, все такие: ууух!» Бенедикт изображает, как люди спрашивают: «А кто это у нас такой ребеночек лет двенадцати? Где его родители?»
Мартин отмечает, что они с Бенедиктом раньше не видели готовой серии, и именно поэтому они внезапно замолчали, чтобы полюбоваться собой и красивыми кадрами вроде взорванного здания напротив 221B.
При первом появлении Майкрофта Мартин комментирует: «Гатисс собственной персоной. Явление балласта!» «Я предпочел бы думать о себе как об альбатросе [игра слов: albatross – это и птица, и тяжкое препятствие, помеха – прим.перев.]», – говорит Марк. «Выбросить его!» – смеется Мартин.
Марк признается, что в книгах Майкрофт чрезвычайно толстый, и говорит, что, поскольку он сам «тощий, как гончая», они подумали, что было бы забавно, если бы у Майкрофта было заболевание с колебаниями веса. Бенедикт: «Только таким образом Марк мог получить роль». Мартин (невинно): «А сколько еще актеров вы прослушивали на роль Майкрофта?» Бенедикт (великолепно изображая Брайана Блесседа): «Брайан Блессед!» Марк: «Ну, мы взяли лицо Бенедикта и пририсовали линии вокруг него, и в итоге у нас получился рисунок…» Мартин: «Ты и Клуни». Марк (индифферентно): «Я и Сью Поллард» Бенедикт: «Сью Поллард!!! Моя мать тебе этого никогда не простит!»
Сцена была слегка порезана. Сначала там была отсылка к общему странному детству братьев Холмсов и факт, что Шерлок несколько портил настроение членам семьи. Но это было вырезано при монтаже, потому что просто не хватало экранного времени.
Программа Брюса-Партингтона происходит от рассказа Конан-Дойла «Чертежи Брюса-Партингтона», в котором рассказывается о человеке (Артур Вест в нашей истории), найденном мертвым на путях метро.
Марк: «Мне покрасили волосы, чтобы подходили к волосам Бенедикта». Бенедикт: «А мне покрасили волосы, чтобы подходили… к кому?» Мартин: «Шерлоку!» Марк: «Вам не кажется, что здесь наблюдается фамильное сходство?» Бенедикт: «Мне кажется». Марк (хихикая): «Но как? Таинственным образом у меня оказался нос Холмса!» Бенедикт: «Ага, мой нос немножко более плоский, курносый и вздернутый, чем должен быть у Холмса. Они снимали меня только под определенными углами, так что теперь я постоянно норовлю повернуться в профиль». Мартин: «А меня они снимали целиком. Вот почему я смотрюсь таким круглым. [игра слов: roundly – и целиком, и кругло – прим.перев.] Однако в реальной жизни я смотрюсь точеным. Марк: «Ты и правда смотришься точеным». Мартин: «Выточенным из чего? Из пластилина?»
Марк спрашивает Мартина о его выборе одежды для Джона. «Я пытался как-то отобразить его две карьеры, две профессии – медицина и армия, и подумал, что в них обоих присутствует традиционность и подлинность». Он чувствовал, что в семье могли быть и другие военные врачи, и «это упрощенный английский стиль» с его функциональной утилитарной одеждой. «Стиль обычный и неформальный, но не без изящества», – соглашается Марк. Мартин продолжает: «Армейский офицер и врач – это два честных занятия. Если хотите определение получше – это шикарные профессии. Не думаю, что Джон ультра-шикарный, но он правильный и по-спокойному стильный».
«Пять апельсиновых зернышек» – знаменитый рассказ о Шерлоке Холмсе, но он никогда прежде не экранизировался на ТВ из-за упоминаний о Ку-Клукс-Клане, так что продюсеры старались его избегать.
«Расскажи нам о Руперте Грейвзе, Бенедикт», – вкрадчиво просит Марк. Переходя на странный американский акцент, Бенедикт декламирует: «Руперт Грейвз хорош в футболе и имеет пятерых детей…» Потом он теряет акцент и добавляет: «Ну, пятый на подходе. Он превосходен». Он продолжает, но его заносит в описание Лестрада вместо Руперта.
Марк говорит, что много лет назад он составил список вещей, которые он хотел бы включить в историю о Шерлоке Холмсе, если бы он когда-нибудь ее делал. Одной из таких вещей была квартира 221C.
Бенедикт упоминает ассистента режиссера, ответственного за сценарий, которая за камерой читала реплики женщины в машине, пока снимали сцену в 221C. Она так прониклась ролью, что на самом деле плакала, и повторяла это несколько раз, заставив актеров склонить голову перед ее исполнением. Комната находилась в полутора часах езды, на самом деле это было противное сырое место, и Марк нашел там шарф Bay City Rollers.
Многие кадры Шерлока, изучающего кроссовки в лаборатории, были сняты в тот день, когда Мартин получил травму. Это был третий день съемок: на второй день их почти засыпало снегом возле морга на Мертир-Тидфил, а на третий день Мартин, выходя из своего Freeway (предположительно, это его трейлер), поскользнулся на ледяных ступеньках, «повалился, как мешок с картошкой», и был вынужден пропустить день. Они снимали все крупные планы Шерлока, какие могли, и потом Мартин вернулся, чтобы доснять остальное. «Ты это так рассказывал, звучало как песня», – говорит Бенедикт, потом начинает петь: «Freeman fell out of his Freeway on his way to...» [игра слов с фамилией и названием трейлера, если буквально: «свободный человек сошел со свободного пути по пути к…» прим.перев.] «Ты принял что-то?» – недоверчиво интересуется Мартин. «Ты же знаешь мою мантру, Мартин, – говорит Марк. – Все актеры, сыгравшие Шерлока Холмса, сходят с ума. Бенедикт Камбербэтч всех превзошел, присоединившись к нам уже полностью ненормальным!» «Так говорит автор и Майкрофт!» – говорит Бенедикт.
Лаборатория находится в университете Кардиффа. Они благодарят оператора-постановщика, который сделал комнату более интересной, понаставив всяких пробирок с цветной водичкой – они не несут никакой научной нагрузки, но делают место не таким стерильным. «Хорошо, когда ты выглядишь хорошо, глядя в микроскоп», – задумчиво говорит Бенедикт.
«А вот Лу Брили и Эндрю Скотт», – говорит Мартин, когда появляются Молли и Джим. «…Наконец-то вместе», – добавляет Марк. Переходя на драматический голос из трейлеров к фильмам, Мартин продолжает: «Скотт! Брили! Наконец-то вместе!» Марк говорит, что идея с Джимом пришла им в голову, когда они снимали Молли в пилоте. Марк думал так: «Она заводит бойфренда, Шерлок вычисляет, что он гей, и этим просто уничтожает её».
Бенедикт спрашивает, может ли он упомянуть «некоторые штучки, ему запомнившиеся, если вам такое интересно». Флэшбеки во время дедукции Шерлока о Джиме снимались на «SLR [зеркалка] – обычную ручную камеру». Он думает, что использовалось прекрасное сочетание различных техник, чтобы показать всё глазами Шерлока. Он добавляет, что Пол МакГиган и Стив Лоуз, режиссер и оператор, – очень умные люди. Мартин вдруг восклицает: «МакГиган! Лоуз! Наконец-то вместе!» «Вот они и должны были написать песню про свободного человека, сошедшего со свободного пути», – говорит Бенедикт. «А потом снять видео на эту песню!» – предлагает Мартин.
Марк отмечает, что даже Артур Конан Дойл считал, что тяжело продолжать писать сложные дедуктивные эпизоды в своих книгах, и Марку также было тяжело сочинять сложную дедуктивную сцену с кроссовками. Он взял пару своих кроссовок и попытался представить, что бы он мог понять, рассматривая их. Он также придумал штуку с именем внутри кроссовка, потому что он учился в школе с мальчиком, которого все дразнили из-за того, что его имя было написано на всех его вещах – полотенцах, например, – а он был уже достаточно взрослым для этого. «Могу я быстренько кое в чем признаться? – спрашивает Бенедикт. – У меня всё еще есть носки и полотенца из школы, на которых написано моё имя! Это так стыдно. Я однажды давал кому-то интервью, и они говорят: «У тебя бирочка с именем торчит из рубашки» – а мне было двадцать шесть! Это была белая школьная рубашка, и я всё еще её носил. Жалкая у меня жизнь». «А почему у тебя всё еще есть трусы и носки из школы?» – спрашивает Марк. «Я ничего не говорил про трусы!» – протестует Бенедикт. «Но я себе их представляю!» – говорит Марк. Бенедикт продолжает, что у него всё еще есть носки из школы, потому что парни редко думают о покупке носков. «Я думаю!» – говорит Мартин, и Марк соглашается. «Хотя мы не можем сейчас сказать вслух, где именно их покупаем», – говорит Марк. «Но вы можете это не сказать, а потом сказать: есть и другие магазины?» – спрашивает Бенедикт. «Есть другие детективы», – говорит Марк.
«Марк, я хотел бы задать вопрос», – серьезно говорит Мартин. «Давай», – отвечает Марк, концентрируясь. «Назови самое быстрое сухопутное млекопитающее», – говорит Мартин, и Бенедикт хохочет. Потом Мартин задает настоящий вопрос о том, как Марк и Стивен придумали тон, общую атмосферу сериала. Он темный – не такой темный, как «Cracker» или «Мессия», но и не живенький. Марк думает, что фильм получился мрачнее, чем они намеревались его делать, и если они будут снимать дальше, то над этим стоит подумать. Он сомневается, можно ли что-то сделать с сериями по 90 минут, которые поэтому получаются более эпичными. Он думает, что есть место и для комедии, особенно комедии отношений, в будущих сериях, но все соглашаются, что здесь это было бы не очень уместно. «Мы можем снять что-нибудь, когда вместе отправимся на уикэнд», – предлагает Бенедикт. Марк говорит: «Я помню, кто-то спрашивал, когда вернулся «Доктор Кто»: как это они всегда оказываются в том месте, где происходит что-то странное и интересное? И как вы думаете, почему? Потому что серия, где они отправляются в Маргейт, не такая уж интересная!»
Офис Лестрада в Скотланд-Ярде снимался в полупустом офисном здании.
Смотря на молодого человека с бомбой посреди оживленной лондонской улицы, Марк говорит, что он помнит фильм «Американский оборотень в Лондоне», сцену, где оборотень бегал по Площади Пиккадилли, и это снимали обычным вечером. «А теперь так снять не смогли бы», но они решили эту проблему.
Смотря эпизод, где они идут взглянуть на брошенную машину Иена Монкфорда, Бенедикт говорит: «Это настоящая вода, ребята, и наши ноги по-настоящему промокли. Ура!» Они с Мартином соглашаются, что это был самый холодный день съемок, и костюмер так простудилась, что посинела и упала в обморок прямо в объятия Бенедикта. Они снимали в разрушенном здании в Дептфорде, и там было негде укрыться от погоды. Бенедикт: «А давайте снимем «Шерлок отправляется на Багамы». Мартин: «Как говорил Руперт: «Убийство во дворце». Бенедикт: «Убийство в комнате, покрытой коврами».
Марк: «А вот теперь смотрите, зрители: Энн Киркбрайд, сыгравшая Дидру Барлоу в «Корри», как известно, не могла вызвать у себя слезы перед камерой, она не может плакать по заказу. Однако, Бенедикт Камбербэтч МОЖЕТ. Я не знаю, был ли это просто холод…» Он прерывается, чтобы мы могли увидеть слезы, катящиеся по лицу Шерлока, и они с Мартином одновременно с благоговением говорят: «Да вы посмотрите».
Марк: «Люди часто просят рассказать смешные вещи со съемок…» Бенедикт: «Поговорим о вывеске?» Марк (смеясь): «Ага». Он рассказывает, как у них была очень важная вывеска с названием компании по прокату машин. Она висела на стене за столом мистера Эварта, и на ней было написано «Janus Cars» («Машины Януса»). Дизайнеры интерьера повесили эту вывеску, но изготовили ее таким образом, что заглавные «J» и «C» были гораздо больше остальных букв. Однако они были также очень тоненькими, и когда Марк и другие пришли на съемочную площадку и осмотрелись, «всё, что вы могли видеть, было «anus ars» (задница ануса)», так что пришлось срочно перерисовывать вывеску и утолщать заглавные буквы.
Марк говорит, что Пол Албертсон, сыгравший мистера Эварта, очень напомнил им Оливера Тобиаса, и считает, что он мог бы сыграть его в байопике… или «Тобиаспике». «Напиши его!» – предлагает Мартин.
Марк: «Ты хотел курить трубку, или даже сигареты, как Шерлок Холмс?» Бенедикт (высокопарно): «Нет. Курение вредно для здоровья». (Мартин хихикает.) Марк: «Интересно, что ты это говоришь». Бенедикт: «Почему, он что, будет курить сигареты в следующих сериях?!» Они продолжают, что выглядело бы странно, если бы он курил трубку.
Сцена, где Шерлок, Джон и Лестрад стоят возле машины Монкфорда в полицейском ограждении, снималась на автостоянке возле парка Кардифф Армз. Марк: «Мне нравятся эти полиэтиленовые полотна и полицейское освещение». Бенедикт: «А мне нравится машина. Парикмахер во мне рвется наружу». Марк: «А ты был на «Top Gear»? Бенедикт: «Нет». Марк: «Это только вопрос времени!» Мартин: «Это случится через минуту!» Марк: «Это сейчас!» Бенедикт: «Трек ждет меня». Марк: «Шерлок на мотоцикле; Шерлок в своей смешной машине…» Мартин: «Шерлок на «пенни и фартинге» [старинный велосипед, где переднее колесо намного больше заднего – прим.перев.] Бенедикт: «Шерлок на своей тележке, запряженной лошадьми» . Марк: «Шерлок на «Total Wipeout» [игра, выходит на BBC, наш аналог – «Жестокие игры» на 1 канале – прим.перев.] Это только вопрос времени!» Бенедикт: «Нет! О Боже. Вы представьте!»
Сцена в морге с телом Конни Принс снималась на второй день съемок в настоящем морге на Мертир-Тидфил. Съемочная группа смотрела первые дебаты на выборах премьер-министра в гримерной морга.
Фото молодого Карла Пауэрса на стене квартиры 221B – на самом деле фото второго ассистента.
Сцена в доме Кенни Принса снималась в первый день съемок.
Мартин: «Лысый кот плюс очень-очень тонкая рубашка Джона равно Сешнз [Джон Сешнз, исполнитель роли Конни Принса – прим.перев.], весь покрытый царапинами к концу дня!» Бенедикт говорит, что и так достаточно трудно приходить на площадку в первый раз, и что «начинаешь впервые делать всякие странные вещи, а тут еще с другой стороны это животное – неконтролируемый элемент…» Мартин: «Но Сешнз не так уж плох. Ты можешь его контролировать». Бенедикт: «Если правильно подберешь смесь пищи… и боли». Мартин: «Если его обуздать и обучить…» Бенедикт: «Он может вести себя прилично».
Марк позже чувствовал себя очень виноватым, потому что раньше он не знал, что Джон Сешнз – большой фан Шерлока Холмса и выиграл приз на шоу BBC «Celebrity Mastermind» по этой теме. Марк был изумлен тем, что Джон согласился сыграть такую маленькую роль в истории Шерлока. «Возможно, он мог бы стать главным злодеем. Возможно, он всё еще может им стать».
Марк: «Там были две кошки, якобы дрессированные. И мы обнаружили, что не существует такого понятия, как дрессированная кошка». Мартин: «Черт, нет. Они были выдрессированы царапать Джона Сешнза, их специально этому обучали. И они преуспели».
Убеждение Джона, что Конни убили с помощью кошки, вымазав ее когти в жидкости с бактериями столбняка, базируется на реальном факте, имевшем место во Франции в 1920-х годах. Когда Марк об этом прочел, он подумал: «Я это использую!»
Марк говорит, что когда он был ребенком и в первый раз прочел рассказы Конан Дойла, «Я помню, я сидел в школьном автобусе и пытался разгадать, что делали люди. Оказалось, они все ехали в школу. Я должен был догадаться – они все были одеты в школьную форму».
«Хороший трикотаж от Фримана», – говорит Мартин, смотря на джемпер Джона в 221B, и добавляет, что он выбрал его сам в одном из любимых магазинов в Центральном Лондоне. «Есть и другие магазины», – поспешно добавляет Бенедикт.
Ребята говорят, как ужасно холодно было на берегу Темзы. Марк: «Мы должны помянуть добрым словом парня, игравшего труп!» Бенедикт: «Вот мы опять жалуемся на холод. А ведь мы одеты и не промокли». Марк: «Он и в самом деле умер». Мартин: «Вот почему мы должны помянуть его добрым словом. Он был таким самоотверженным, он думал: нет, чтобы всё выглядело по-настоящему, я убью себя!»
Дело о поддельной картине и Големе первоначально было рассчитано на всю вторую серию, потому что изначально планировали делать шесть часовых серий, а не три полуторачасовых. Убийца должен был зваться Хромой и носить специальную обувь, но когда Марк переработал идею этого эпизода, он решил, что нужно внести что-то более экзотическое и подумал: «Голем – это пражская легенда, и если там будет киллер, то как-то так он и должен зваться… и я как раз знаю человека ростом 2,18 метра для этой работы!»
Бенедикт осыпает похвалами Марка за то, что он переделал сценарий за две недели. Мартин добавляет, что был немного раздражен тем, что Марк переписал сценарий, потому что они уже делали читку, и он подумал: какого чёрта его переделывать? Но когда появился новый сценарий, он был гораздо лучше. Бенедикт говорит, что часто в сценарии вносятся изменения из чисто практических соображений, например, Сью Вёрчу думает: «Бюджет! Бюджет! Мы не можем себе позволить двадцать человек!» Но этот вариант действительно был лучше.
Когда Джон приходит к женщине, живущей с охранником, Мартин комментирует: «Это Элисон Линтотт, мы с ней вместе учились в школе драмы Central много лун назад». Бенедикт: «Есть и другие школы драмы». Марк (напыщенно): «Но ни одной столь же престижной». Мартин: «Есть и другие Элисон».
Марк беспокоится о загадке с телескопом и говорит, что вот вы думаете, не сделали ли всё слишком очевидным, но потом оказывается, что даже после того, как вы всё объяснили, люди говорят: вот этого я не понял.
Мартину очень нравится, когда он видит, как СМС от Майкрофта проецируется на стену комнаты, и Джон фактически закрывает часть сообщения, пока не отодвигается в сторону. Марк говорит, что люди восхищены всей этой штукой с показом СМС на экране. «Так просто и так эффектно», – говорит Мартин, добавляя: «Кстати о простом, посмотрите сюда», когда Шерлок перевоплощается в охранника. Когда Шерлок идет к мисс Венцеслас, Мартин имитирует голос Блейки из «On The Buses» и говорит: «Я до тебя доберусь, Батлер!» Марк говорит, что он настаивал на том, чтобы Бенедикт поднял воротник куртки, частично чтобы отразить то, как Шерлок носит своё обычное пальто, и частично потому что «когда воротник был опущен, ты и правда выглядел как Блейки».
Марк замечает, что поддельного Вермеера должны были нарисовать на доске, а команда по дизайну случайно нарисовала его на холсте.
Пол МакГиган был очень несчастлив, снимая сцену у дома Люси, потому что она казалась ему похожей на что-то из «EastEnders», но стал счастливее, когда ему удалось снять кадр дома, отражающегося на крыше машины. Пол работал на ТВ в первый раз. Марк: «И как вам работалось с Полом?» Мартин: «Честно?» Марк: «Угу». Мартин: «Да кошмарно! Нет, мне абсолютно всё нравилось. Он понравился мне с первой секунды, когда я с ним познакомился. Мне понравилась его одежда, и я знал, что он заботится о своей одежде, так что я подумал: мы в хороших руках». Марк: «Ты такой поверхностный!»
Сцены на Бейкер Стрит на самом деле снимались на Норт Гоуэр Стрит. У них была возможность снимать на Бейкер Стрит, но сейчас Марк понимает, что это было бы безумие, потому что они должны были бы «замаскировать сто тысяч связанных с Шерлоком Холмсом вещей» на этой улице, да и дорожное движение было слишком интенсивным.
Сцена в планетарии снималась в Кардиффском музее, и за соседней дверью снимали «Доктора Кто».
Марк: «Я помню, как смотрел в одну из этих дверей со стеклянными иллюминаторами, а вы двое должны были вернуться на исходную точку, и вот я смотрю – а вы играете в карты. Я подумал, что это очень странно. А это были ваши дублеры». Бенедикт: «Наши кто, простите? У нас не было дублеров!» Марк: «Привет! Ваши… ваши двойные порции». [игра слов: double – дублер и двойной] Бенедикт: «Не могу поверить, что тебе можно такое упоминать. Если мне нельзя упоминать Версаче, ботинки от Сен-Лорана, «Маркс и Спенсер», почему ты вот так просто говоришь о дублерах – я не представляю». Мартин: «Множество раз я уже почти начинал разговаривать с Бенедиктом о сцене или тексте и понимал, что то был не он. На самом деле текст звучал лучше, если то бы не он». Марк: «Да ты почти всю первую серию отработал с другим парнем». Бенедикт: «Ага, они знали мой текст гораздо лучше, чем я сам».
Они расчехлили все камеры для съемки драки, потому что сверкание линз (что обычно вам совсем не нужно) делало сцену более драматичной. Еще круги света отражали идею планет.
Комментарий по расположению планет дал Питер Дэйвисон.
Бенедикт отметил, что именно он скользил по полу в конце драки, и при этом поранил себе колено.
Голос маленького мальчика – это голос Луиса Моффата, сына Стивена Моффата и Сью Вёрчу. Бенедикт: «Это мелочь, но у него большое будущее». Мартин: «…когда он будет нанимать нас на работу!» Первоначально записали голос редактора сериала, переделанный в голос ребенка, но звучало жутко.
Марк признает, что вы должны допускать преувеличения, чтобы внести больше драмы в этот немного фантастический мир. Он продолжает: «Тут два момента, один я уже упоминал – это то, что даже хотя у них совсем мало денег, они постоянно ездят на такси. Это потому, что Холмс и Уотсон много ездили в кэбе. Мы должны видеть их в черных такси. Мы не можем посадить их на 38-й автобус. Это не то же самое. Другой момент, где мы преувеличиваем – и я говорю это как очень сердитый клиент – что бы случилось, если бы ты не смог поймать сеть, Шерлок, потому что мой телефон… Даже в моем собственном доме провайдер, к которому я имею несчастье быть подключенным, не может обеспечить покрытие!» Бенедикт: «Возможно, тебе нужно ввести в действие тему с плохим сигналом. Я думаю, это могло бы случиться, если мы когда-нибудь отправимся в открытые пространства за некой собакой».
Мартин: «Мне нужно идти». Марк: «Что?!» Мартин: «Мне сейчас нужно идти». Марк: «Тебе не интересно?» Мартин (невозмутимо): «Я не… Честно, мне это всё не очень нравится. Я смотрю в первый раз – и мне не так уж интересно. Я могу жить и не посмотрев этот фильм, да… Мне и правда нужно идти – мне очень жаль, я страдаю, но мне нужно идти. Потому что по ТВ начинаются «Холлиоукс» [мыльная опера с множеством красивых девушек – прим.перев.]
Джо Харрисон, брат невесты Вести, получил свое имя из рассказа Конан Дойла «Морской договор», очень похожего на «Чертежи Брюса-Партингтона».
Бенедикт восхищается мастерски сделанным кадром, где Шерлок держит над подоконником свое маленькое увеличительное стекло и в нем отражается его собственное лицо.
Чтобы снять, как Джо бросает тело Вести на крышу вагона, как говорит Марк, они провели прекрасную ночь на грузовой станции Баттерси с настоящим поездом.
Марку нравится сцена, где Шерлок кричит на телевизор, потому что не нужно давать подробное объяснение, откуда Шерлок знает, что мужчина на самом деле не отец мальчика. «Это как нижняя треть дверной ручки китайского ресторана», – напоминает Бенедикт о первой серии. «Давайте в будущем сделаем побольше такого!» – говорит Марк.
Бассейн находится в Бедминстере в Бристоле. Марк когда-то жил там и плавал в том бассейне. Марк: «И если бы кто-нибудь мне сказал, что однажды я буду снимать «Шерлока Холмса» в этом бассейне, я бы сказал: ты явился ко мне из будущего». Бенедикт (высоким голосом): «Ты летаешь, и я не понимаю, что ты говоришь!» Марк: «Извини, я тебя не слышу. Я плаваю!» Бенедикт: «Что, если бы Мэтт Смит появился и сказал бы тебе такое? Тогда бы ты ему, наверно, поверил». Марк: «Я бы удивился: а что, «Доктор Кто» ещё идет? Ух ты!»
Бенедикт: «Более всего в этой сцене меня заботило то, что мой костюм от СПЕНСЕРА ХАРТА…» (Марк рычит.) Бенедикт: "...оттопыривался в районе карманов, потому что там был пистолет! (смеется) Было как-то странно и трудно ходить!» Марк: «А ты можешь всё это повторить, но сказать только «мой костюм»? Бенедикт: «Хорошо: сей прекрасно сидящий, великолепно сшитый костюм имел в своём кармане довольно большой пистолет, и это несколько отвлекало, до такой степени, что я был вынужден очень сильно сосредоточиться на том, как бы не свалиться в воду».
Бенедикт: «А вот и безупречный Эндрю Скотт». Марк: «Так что он – не просто дешевое гейское недоразумение. Он суперзлодей! Когда Эндрю пришел читать роль, все были просто очарованы его интерпретацией. Такая штука с Мориарти – очевидно, что в свете переосмысления образов Шерлока и Джона он просто не может быть шестидесятилетним лысым профессором. Он должен быть чем-то иным, чем-то, скрывающимся у всех на виду, как и вышло. И мы посмотрели много отличных актеров, но Эндрю моментально внёс в роль оттенок игривой сверхэнергичности, и среди всех этих шуточек, необходимых для противостояния Холмса и Мориарти, есть по-настоящему страшные моменты. Я думаю, когда его лицо становится застывшей маской ящерицы и проступает настоящее зло… я думаю, это по-настоящему поразительно». Бенедикт (раздраженно): «Так женись на нем!» Марк: «О да. Я женат на Эндрю. Это уж как есть!» Бенедикт: «Это я изображал Мартина, кстати». Марк: «тут две детали: Мориарти – ирландское имя, а ирландского Мориарти никогда не было, так что мы попросили Эндрю играть эту роль со своим настоящим акцентом». Бенедикт (смеясь над происходящим на экране): «Мне вот это нравится: «Папочке уже хватит!» Марк: «В оригинальных рассказах была маленькая деталь: голова Мориарти постоянно качалась из стороны в сторону, как у забавной рептилии. И я сказал это Эндрю на примерке костюмов, а он этого не знал, и ухватился за идею, и уже когда он уходил, я видел, как он начал пробовать так делать. И по ходу действия он это иногда вставлял, особенно в конце».
Когда Мориарти говорит: «Так люди делают!» Марк говорит: «Это один из моментов, когда у меня волосы дыбом встают».
Стивен и Марк сначала не собирались вносить противостояние впервые три серии. Но потом они поняли, что «просто должны сделать сцену противостояния. Мы должны были сделать свою версию сцены в «The Final Problem», в которой два заклятых врага встречаются… и говорят «Вествуд!» Бенедикт: «Здрасьте! Так ему можно такое говорить, а мне нельзя даже назвать своего портного!» Марк: «Вот так оно по телеку: всё нормально, всё утрясено и всё такое. Также Герцогиня, ну ты знаешь, дала своё согласие. Она большой фан Холмса. Бенедикт: «Теперь станет».
Марк: «Вот здесь Шерлок, я думаю, убедив себя ранее в том, что если бы не его выбор, он мог бы на самом деле быть Мориарти, они одинаковые, они оба намного умнее обычных людей, так вот именно в этом моменте Шерлок понимает, что у него есть сердце; он – один из НАС, не один из НИХ».
Бенедикт смеется, когда Мориарти демонстрирует выражение удивления на лице, которое у него появится, если Шерлок его пристрелит.
Бенедикт: «Оттого, что он такой архизлодей, к нему чувствуешь притяжение, но в то же время это не преуменьшает значение Холмса как его идеального врага. Они очень достойные противники». Марк: «Теперь ТЫ должен на нем жениться».
Марк говорит, что по совершенной случайности, когда Эндрю впервые появляется из-за угла, он оказывается перед табличкой «Deep End» [такой знак обозначает самую глубокую часть бассейна; «to go into the deep end» значит также потерять контроль над собой, прийти в ярость – прим.перев.]
«Закончилось наконец», – говорит Марк, когда темнеет экран. «Дошли до самой жопы!» – восклицает Бенедикт.
«Надеемся, вам понравилось», – одновременно говорят Марк и Бенедикт. Бенедикт добавляет: «И, надеюсь, увидимся примерно через год».
